Рассказывают, что однажды Никита Михалков был вызван на ковер к одному высокому чиновнику Госкино для разговора о своем очередном фильме, который никак не хотели выпускать на экраны в полном виде. Как только речь зашла о сокращениях и купюрах в фильме, Никита Михалков молча извлек из кармана пиджака черную повязку, какие надевают во время официальных похорон, и стал повязывать себе на руку.
— Это еще что такое? — раздался недоуменный окрик.
— Как что? — отозвался Михалков. — Вы ведь собираетесь хоронить мой фильм, не так ли? Для этого все сюда и пришли... Я хочу, чтобы это проходило по официальной форме, как положено. Для меня это событие траурное...